суббота, 1 октября 2016 г.

Per aspera ad astra*


Knite by  PascalCampion


          Сначала была темнота. Он чувствовал, как маленькие, ловкие пальчики скрепляют крест-накрест ивовые палочки (что было немного щекотно), а затем пропускают через их концы тонкую леску, заворачивают за нее края тончайшей, но плотной бумаги. Позже со всей аккуратностью проводят по ней  кисточкой с капелькой чернил...Он открыл один глаз, мгновение спустя был закончен и второй. Закоулки неведения и домыслов остались позади: после стольких дней ожидания он встретился с этим миром лицом к лицу.
         Он знал, что его зовут "мой Змей", потому что так изрек Создатель, убирая обратно в ящик незамысловатые инструменты. "Надеюсь ты будешь хорошо летать", - добавил он, в совершеннейшем восторге хватая со стола свое творение и устремляясь по лестнице вниз.
         "Я буду! - прокричал Змей в ответ, переполняясь восторгом и гордостью, - Клянусь, что не подведу тебя!"
         К сожалению, Создатель так и остался глух к этой торжественной присяге, ведь он совершенно позабыл нарисовать новой игрушке рот.
         На пару коротких, тряских мгновений, что великий Творец пробегал по шумной улице, Змей увидел самого себя в отражениях выстроившихся на прилавках десятков до блеска начищенных медных кубков и круглых блюд. Этого было вполне достаточно чтобы понять каким безгранично прекрасным он был создан своим милостивым богом.
         Его плоское тело словно бы излучало свечение - до того ярки краски были. Края треугольных крыльев напоминали небесную сферу холодной зимней ночи, что плавно переходила в поле душистой, цветущей лаванды  и завершалась золотисто-багровым августовским рассветом, горевшем на длинном хвосте.
         Тогда же он узнал, что имя его намного длиннее и звучнее: не только "мой Змей", но еще и "Воздушный". "Какой красивый", "Вот это да, славная вышла игрушка!" - будь у него не бумажное сердце, оно бы уже выпрыгнуло от безграничного восторга! 
         А потом он взлетел...Игривый поток ласкового летнего ветра подхватил его и стал поднимать все выше и выше, пока Создатель не превратился в маленькую фигурку далеко внизу, а пушисто-белые облака стали проплывать совсем близко. Тогда Змей впервые за свою кратчайшую жизнь испытал муки страха. Зажмурившись, он ждал неминуемого падения и вспышки ослепляющей боли...Однако...Бесконечные секунды тянулись стройной цепочкой одна за другой, но ничего не происходило. Набравшись храбрости, Змей приоткрыл один глаз и огляделся. Новое сильнейшее переживание захлестнуло его, и вот он уже озирался вокруг, замирая от грандиозного величия и красоты представшего ему зрелища.
         Далеко внизу, уходя в бесконечность, петляла переливающаяся мириадами бликов аквамариновая лента полноводной реки. Справа от нее пестрела мозаика янтарных, оливковых и кирпичных квадратов полей и угодий, а слева раскинулся, подобный волшебному морю, рябой цветущий луг.
        
         Змей не знал сколько длилось его путешествие. Слепящий солнечный диск постепенно смещался все ближе к горизонту, открытые пространства проплывавших внизу панорам незаметно начали сменяться рощами и лесами, становившимися все гуще и мрачнее. Река, огибая протяженную череду пологих холмов, уходила влево, туда, где вздымалась взъерошенная спина безбрежного океана. Утомленный дневными забавами ветерок, спрятался в мягкой листве густого орешника, и вовремя: преодолевший холмы порывистый и холодный бора** обрушил на мирную долину всю сокрушительную мощь своей затаенной злобы.
         Змей беспомощно озирался по сторонам, пытаясь найти укрытие, способное уберечь от настигающей чудовищной опасности, однако все его попытки были тщетны: его тело принадлежало ему, но управлять им согласно собственным желаниям он не мог. Вынужденный отдаться на волю обстоятельств, Змей в бессильном отчаянии прощался с новым, уже успевшим полюбиться ему миром. Когда ледяная рука свирепого борея** сжала его и швырнула со страшной силой, он закрыл глаза и подумал: "Ну вот теперь это точно конец".

         Всю ночь бушевала неистовая буря: небо раздирали ослепительные молнии, высекаемые при столкновениях свинцовых туч-тяжеловесов; вспененные, мутные потоки воды оставляли в мягкой земле глубокие, извилистые колеи. Обезумевшая стихия унялась лишь к утру. Нежнейшие солнечные лучи ласкали кроны горестно вздыхающих кряжистых дубов и развесистых кленов. 
         Едва дыша, Змей беззвучно плакал от уколов пульсирующей боли. Его правое крыло было сломано, а сам он, словно выставочный экспонат, был пронзен острейшим обломком отломившейся ветви узловатого вяза и намертво пригвожден к этому исполинскому древу.
         Забываясь в реалистичных наваждениях нескончаемых снов-кошмаров, Змей потерял ощущение времени. Он не знал сколько часов прошло с тех пор, как жестокий ветер приговорил его к столь страшной участи, не представлял где он и что ему делать дальше. Со всех сторон его окружали лишь необхватные стволы других деревьев, поскрипывающих о переживаниях юности и чудесных историях, поведанных птицами.
         - Не стоит думать, что песенка твоя спета - бывают положения и похуже, - насмешливый хриплый голос заставил Змея вздрогнуть, ощутив при этом новую мучительную волну боли. Он открыл глаза, и часто моргая, попытался понять кто же был автором фразы столь циничной.
         Чуть склонив голову набок, его с интересом разглядывал большой седой ворон.
         - Сколько планов побега ты уже успел придумать, дружок? - насмешливо вопросил он.
         Глаза Змея против его воли наполнились слезами. В них была вся нестерпимая жалость к себе, боль, отчаяние и нарастающее чувство стыда за совершенное бессилие.
         Ворон покачал головой:
         - Ну же, перестань, не выношу вида слез. Я, конечно, старая птица, но сердце мое еще не иссохло.
         Змей горько всхлипнул:
         - Зачем же ты смеешься над моими страданиями? Скажи, чем я заслужил эти муки? Неужели я провинился только тем, что так сильно хотел жить? Меня звали "Воздушный", Создатель подарил мне крылья чтобы я мог летать... А что же со мной будет теперь?
         Кажется, ворон улыбнулся в то мгновение (хотя всякий знает, что птицам с их прочными клювами это сделать не так-то просто).
         - Твой создатель подарил тебе не только крылья, но и манеру смотреть на мир как люди: глазами. Дар сомнительной ценности, скажу я тебе.
         - Не знаю кто более жесток: ты или тот ветер, что забросил меня сюда. Но предупреждаю: не смей говорить плохо о Великом Создателе! Он дал мне все, что я любил: то небо, те леса, поля, холмы и ту реку тоже!
         - Вот, вот, вот, - самодовольно закивал ворон, - Конечно же это не твоя вина, ты слишком юн и знаешь о жизни лишь то, что она может быть прекрасна, а может быть чудовищна. Но на самом деле мир имеет граней даже больше, чем даже слов, что ты сможешь придумать чтобы описать свое настроение; и я не собираюсь учить тебя тому, что в конце-концов ты узнаешь и сам.
         - Тогда зачем ты обижаешь меня?
         - Поговаривают, что это должно идти лишь на пользу. Мотивация к личностному росту, если ты хоть что-нибудь понял из этого словосочетания. Когда я сказал, что ты смотришь на все как люди, я лишь хотел дать совет так не делать. Ибо люди - самые легковерные и самые недалекие из зверей. Они считают белое символом чистоты и непорочности, а черное - знамением бед и всех прочих ужасов, кои им известны. Потому что их глаза видят так, а разум принимает за правду. Но будь все совершенно наоборот, им бы открылось, что белый - грязнейший из всех цветов, потому как получить его можно лишь отразив весь спектр сразу, а черный - вот истинная непогрешимость - когда не отражается ничего. Тебе же, Невоздушный Змей, я советую доверять не глазам, и не разуму (твой действительно еще слишком юн), но сердцу. Ты исполнен любви столь чистой и невинной, что я, старый пересмешник, при виде ее стыжусь хладности своей души. А теперь прощай, дитя, тебе пора возвращаться к миру, что полюбился тебе столь сильно.
         -Стой!- воскликнул Змей, - Ты знаешь мое имя, но не назвал своего.
         - Имя мне Манфред, - ответил ворон, взмахивая седыми крыльями, - Но вряд ли оно пригодится тебе.

         Прошла ночь и вновь наступило согревающее утро. Змей больше не чувствовал боли. Замерев, он прислушивался к звукам просыпающегося леса, стараясь увидеть его иначе, как советовал старый ворон. 
         - День добрый, - рыжая белка с невероятно пушистым хвостом вспрыгнула на ветку перед Змеем, - Меня зовут Фьюфи, вы не будете против, если мы устроимся вон в том дупле, прямо под вами? Недавняя буря разорила наше гнездо, и я думала, что уже никогда не увижу своих деток, но какое же счастье, что все обошлось!
         Из-за спины белки высунулись три совершенно одинаковых маленьких мордашки и радостно улыбались Змею.
         -Нет... Конечно нет, устраивайтесь где хотите, - пробормотал он, - Фьюфи, все обошлось? Никто из вас не пострадал?
         - О нет, мистер, нам удалось переждать ненастье в домике барсука Фила, - взволнованно сообщила белка, - Мы поможем вам с крылом, но боюсь, что летать вы уже не сможете... Мне так жаль, мистер...
         - Буду признателен, Фьюфи, - растрогано ответил Змей, - меня зовут Мой Воздушный Змей и, кажется, моя жизнь на этом дереве только начинается... С вами, - он улыбнулся.

         На смену теплому лету пришла золотисто-багряная осень, затем подоспела пора снежной зимы, а после и упоительной, пробуждающей весны. Все это время Змей и семья Фьюфи жили в ветвях старого вяза. Змей был счастлив. Бельчата закрыли его ужасные раны мягким мхом, обновили раскраску соком оранжевой рябины, фиолетовой ежевики и ярко-алой брусники. Змей укрывал беличий домик от непогоды: дождя, снега и палящего солнца. Наконец-то он понял о чем рассказал ему мудрый Манфред: его бумажное сердце переполняло сияние радости и любви. Он заботился о ком-то, был кому-то нужен, и кто-то заботился о нем в ответ, кто-то любил его и был готов всегда прийти на помощь. Каждый день он видел вокруг лишь маленький кусочек леса, шершавый ствол вяза, лоскутное пятнышко далекого, манящего неба и жилище Фьюфи. Но лишь стоило ему закрыть глаза как необъятный мир волнующих ощущений подхватывал его сознание и уносил в волшебные края, где он всегда был свободен, где жили четверо рыжехвостых белок и Великий Создатель гордо называл его: "Мой Воздушный Змей".

___________
* - через тернии к звездам (лат)
** - "борей", холодный северный ветер

Комментариев нет:

Отправить комментарий